День предвещал ничего
Календарь отмечал ничего
Погода стоит ничего

В карманах нашел ничего
Карандашом записал ничто
Осталось так мало, совсем ничего

— Ты как?
— Ничего.

Кто не есть — того нет. Тот, кто есть — есть утром и днем, и вечером. Порой есть ночью, что плохо. Есть в понедельник и во вторник, в среду, четверг, пятницу, иногда субботу и в воскресенье есть. Есть, обычно, достаточно, а иногда быстротечно. Есть положенно с аппетитом, иначе не есть, а тот, кто не есть — того нет.

— вам кофе с собой?
— с тобой.

В украденном городе украденной страны,
живет украденными мыслями украденный народ:
украли у них чувства, своровали воздух,
все желания забрали, растащили все мечты.
Сидят они в украденных местах и пишут
украденными чернилами украденные строки.

— Стоим невыносимо долго, случилось что? Опять ремонт дороги или авария?
— Хуже. Борцы за справедливость добились своего: приняли закон о равенстве дорог. Нет больше светофоров, регулировщиков, главных и второстепенных, а разъехаться просто — у кого больше достижений, тот и едет первым.
— Замечательная идея! Человек, что спешит творить, строить, созидать, не встретит на пути помех.
— Теперь на перекрестках разъехаться не могут, слишком достижения равны.
— Какой прекрасный город! Как много выдающихся людей!
— Эх, если бы...

Во мне умер парикмахер, а также таксист,
и еще журналист, давно скончался юрист и не дожил электрик.
Ранним утром во мне повесился программист,
попал в аварию штангист, и не пристегнулся монтажник.
Утонул музыкант, отравился ракетчик,
нет больше пульса у танкиста и физик притих.
Все во мне, все во мне! Во мне гора трупов, о боже.
Пора строить крематорий во мне,
но несчастный случай приключился со строителем во мне.
Надо это в «строчки» поместить, пока жив еще верстальщик во мне.

Микрообращение твиттерян к премьер министру Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину: Уважаемый Владимир Владимирович! Все хуево.

Путь к сердцу таксиста лежит через шансон.
Путь к сердцу арт-директора лежит через иконки.
Путь к сердцу сисадмина лежит через маршрутизатор.
Путь к сердцу клиента лежит через задницу.
Путь к сердцу гаишника лежит через двойную сплошную.
Путь к сердцу Марио и вовсе восьмибитный!
Путь к сердцу физика лежит через несколько вселенных.
Путь к сердцу генерала не лежит, а стоит смирно.
Путь к сердцу пациента лежит, банально, через грудную клетку.
Путь к твоему сердцу лежит через...

Вася работал иллюстратором. Круглые сутки, семь дней в неделю. Нет, не то чтобы настоящим иллюстратором и не то чтобы его звали Вася, но он был настенными часами. Так что его никак не звали, а иллюстратор он потому, что целый день иллюстрирует время, и надо заметить, многим его работа нравилась. Может это потому, что висит он на кухне, где все всегда счастливые обеденному перерыву, а может из-за внешнего вида, а может они все из вежливости. В любом случае Вася считал себя Васей, счастливым, популярным иллюстратором, незаменимым и иногда богом, ибо висел выше всех в комнате и умел управлять временем.

Он был пионером. И ничего, что у него не было рук, чтобы отдавать честь. И галстука не было, чтобы ручку вытирать. И не светил ему комсомол, и не только потому, что СССР распался. Просто он был автомобильной магнитолой и в прямом смысле слова командовал музыкой на параде.

— Привет) Давай поболтаем, так хочется нового общения! что думаешь?
— Думаю, что все это стоит перекрасить и попытаться не делать примитивным. Возьмем, к примеру, солнце: оно всегда светит одним цветом и только и делает, что слепит глаза и создает блики на зеркалах заднего вида авто. За это я его недолюбливаю, оно примитивно и однообразно всю жизнь. Но стоит лишь перекрасить его, например, в синий и научить подогревать остывшую кружку кофе, как все изменится к лучшему, не находишь?
— Ты сейчас думаешь как бы перекрасить солнце?
— Нет, мне плевать на солнце, я больше озабочен как бы подогреть свою кружку кофе.

Поздним вечером Бо сидел на кухне, потягивал сигаретку и вдумчиво глядел на потолок. Внезапно, одиночество Бо разрушил вошедший в комнату Ко.
— Чем ты занимаешься? — поинтересовался Ко у друга.
— Мир ненавижу — Как бы обыденно, ответил Бо.
— Тогда я сяду напротив и буду его любить, ведь кто-то должен его любить?
Ко сел напротив и не курил.
— Вот видишь — растоптал тишину Ко — теперь я полная твоя противоположность.
— Неправда, чтобы быть противоположностью, ты должен сесть на потолке.
— Абсурд — заметил Ко — люди не могут сидеть на потолках.
— По-этому я мир и ненавижу. Только представь себе, Ко, как бы изменилась жизнь к лучшему, если бы по потолку можно было ходить. Я бы мог поставить беговой тренажер на потолок своей спальни и делать утреннюю зарядку эффективней.
— А я мог бы не заправлять кровать, все равно на потолок никто из гостей не смотрит...
— Выложить его из паркета и устраивать там танцы каждый вечер.
Ко подсел к Бо, закурил, и принялся вдумчиво глядеть на потолок, про себя ненавидя мир.

Звонок арт-директора богу-креативщику.
— Господь бог слушает.
— Привет, привет. Помнишь, ты недавно Землю создал?
— Ну да, за семь дней управился, из которых один отдыхал.
— Так вот, клиент недоволен, да и наши ребята из отдела тестирования эргономики нашли ошибки.
— Давай для начала про ошибки.
— Во-первых регистрация, девять месяцев это несколько долго, не находишь?
— А вдруг боты?
— Неважно. Еще пользователи жалуются, что никак не могут найти смысл жизни, ты его вообще разрабатывал?
— Конечно. В овсяное печенье запихнул, неужели сложно додуматься?
— Выходит, что сложно.
— Ну а клиент?
— Креатив с формами суши в виде сапога и коня понравился, снежную шапку тоже похвалил. Вот только от Тихого океана не в восторге. Говорит, что много полезного места не используется, приводил пример с марсом, где высечено лицо клиента, просил что-то подобное.
— Может форму его задницы туда?
— Ну это уж сам смотри. На исправление косяков у тебя всего две тысячи лет, иначе...
— Иначе?
— Иначе пользователи уйдут к конкурентам!

В черном-темном городе,
В черное-темное время суток,
В черном-темном доме,
На черном-темно этаже,
В черной-темной квартире,
В черной-темной комнате,
В черной-темной одежде,
За черном-темном столом,
На черном-темном стуле,
С черной-темной кружкой,
В которой темный-черный кофе,
Под светом монитора и сигаретного уголька,
работает дизайнер.

Взгляд москвича: Питер — это какое-то отдельное государство. Казань тоже, и Красноярск, и Новосибирск, и Сочи — все живут как отдельное государство.
Взгляд питерца: Москва — это какое-то отдельное государство.
Взгляд казанца: Москва — это какое-то отдельное государство.
Взгляд красноярца: Москва — это какое-то отдельное государство.
Взгляд новосибирца: Москва — это какое-то отдельное государство.
Взгляд сочинца: Москва — это какое-то отдельное государство.

— Ты опять не слышал будильник?! — вскрикнула Настя застегивая лифчик.
— Он говорил по-французски, я его не понял.
Настя подошла к стене и отодвинула шкаф.
— Водку будешь? — распугал тишину Сергей натягивая шорты.
— Не нравится мне эта стена, я бы у себя такую не повесила.
Сергей откупорил бутылку растворимого кофе, которая внешне очень напоминала водочную.
— Я собирался там окно поставить, или дверь.
Утро плавно мутировало в вечер.

У нее была шикарная грудь грудь n-ого размера.
Сегодня она надела свои любимые туфельки d цвета f.
От нее веяло мягким ароматом «шанель номер k»,
а в руках тлела сигаретка «KENT-m».

Джек и Бетховен были неразлучные друзья. С самого создания они были вместе, а позже вместе были призваны в mp3 плеер и ушли в один плейлист.
Джек был VMA файлом, а Бетховен имел расширение MP3. Джек заслужил четыре звезды рейтинга, а Бетховен все пять. Несмотря на разность в рейтинге, они оставались неразлучными друзьями и даже шли друг за другом при воспроизведении с перемешиванием.
Однажды Джек обратился к Бетховену:
— Бетховен! Займи мне, пожалуйста, 100 рублей.
— Не вопрос! — ответил Бетховен, доставая купюру.
— Завтра отдам! — пообещал Джек.
На утро Джека удалили, а Бетховену снизили рейтинг до двух звезд.
Вот так Бетховен потерял друга, деньги и репутацию.